- Exegi monumentum
Зеленая зеленая молодая пшеница. Все перед глазами - она, до самого горизонта, которого я не вижу, во все стороны... Где то там, вокруг меня, за этим зеленым морем, за изгибами этой, в прошлом степной равнины, за сглаженными оврагами, балками, пологими всхолмлениями - полосы посадок, широких, с густой тенью, опавшей многолетней прелой листвой, ветками, пыльные проселки, с потрескавшейся землей, степными травами у обочины, пустыри... Голубое прозрачно-пронзительное небо, с жарко пылающим, ползущим к зениту солнцем. Еще первая половина раннего летнего дня. И ничего из этого я не вижу - только бескрайнее море молодой пшеницы, до гонизонта, только острые и жесткие, яркозелёные ланцеты блестящих, как свежевымытых листьев. Вижу - это. Остальное - угадываю. А пришел и вовсе за другим.
Пришел - за васильками.
Пришел найти во всём этом буйстве зелёного молодого лета ультрамариновые вкрапления этих полевых цветов. Чтобы так и снять - яркосинее на яркозеленом, многоранную полевую звезду на фоне острых полос космоса злаковых листьев.
И я бреду, бреду, бреду, щурюсь от солнца, раздвигаю руками, как будто плыву, в этом море-поле, у самого лица, всматриваюсь, ищу. Вот вот, вот вот, я увижу их и буду снимать. А потом приду домой и сделаю обои, чтобы это лето, этот зеленый космос с синими звёздами - остался со мной.
Навсегда
Пришел - за васильками.
Пришел найти во всём этом буйстве зелёного молодого лета ультрамариновые вкрапления этих полевых цветов. Чтобы так и снять - яркосинее на яркозеленом, многоранную полевую звезду на фоне острых полос космоса злаковых листьев.
И я бреду, бреду, бреду, щурюсь от солнца, раздвигаю руками, как будто плыву, в этом море-поле, у самого лица, всматриваюсь, ищу. Вот вот, вот вот, я увижу их и буду снимать. А потом приду домой и сделаю обои, чтобы это лето, этот зеленый космос с синими звёздами - остался со мной.
Навсегда