- Exegi monumentum
Иногда что-то удивительное подстерегает тебя совсем рядом. А ты живёшь и не знаешь, что оно подстерегает тебя. Уже многие многие годы. И было здесь. А ты был где-то не очень далеко. И не знал об этом...
Чуть больше недели назад я побывал в одном таком месте. И покажу его вам
В своём недолгом пути на юг, маленькая речка Кальчик причудливо змеится по степным просторам северного Приазовья. Раз за разом, подчиняясь воле земной тверди, кладёт она изгиб за изгибом, пробираясь ближе к морю, навстречу своему старшему брату Кальмиусу. Не имея большой силы — пробивать себе более прямого пути. А силы нужны немалые! Скрытые ковылями, чернозёмами, расчерченные посадками и полями земли эти противостоят ей самой своей древней, помнящей юность нашего мира основой.
Когда ты мал — ты не знаешь о своей земле почти ничего. Только то, что видишь, только этот кусочек, только то, что тебе расскажут, что ощутишь. И мир прост, хоть и огромен. Выйдешь на открытое место и увидишь поля, поля до горизонта. Овраги, балки, посадки. Или город, большие пространства застроенные домами, с огородами, деревьями, улицами, заводами, машинами, людьми. А где-то там, за гордом, с той стороны — море. Это твоя обычная жизнь и то, что ты видишь каждый день. Это всё, что ты знаешь.
А какова эта земля на самом деле? Какой она была до того, как человек поселился здесь и всё это построил? Какова она — под тобой, на глубине? Какова она, если глянуть на неё шире, шире, чем ты смотришь каждый день?
Ты растёшь. Ты бываешь в разных местах, ездишь по своему городу и вокруг него. Ты начинаешь больше знать. Что-то увидел, что-то прочёл. Разрозненная мозаика фактов рассыпана перед тобой, цельной картины нет. Да ты и не думаешь об этом. Вот там у нас, совсем рядом, на привычном месте куда ходится гулять — родники бьющие из земли, прямо из известняков-ракушечников. А вот тут и здесь по городу бегут ручьи. А там, говорят, всегда проседает земля и даже случаются всякие казусы. А далеко за городом, прямо в море обрываются, из глинистого склона — гранитные обнажения. А вот эти валуны, мимо которых часто ездишь — их добыли где-то совсем рядом с городом, так тебе сказали. И место, где ты живешь — совсем не гладкая равнина, город твой стоит на нескольких пологих возвышенностях, правда к морю они сбегают довольно круто.
И вот, когда ты уже становишься взрослым, когда фактов накапливается много и знаешь ты уже — не чета тебе прошлому. Цельная картина, вширь и вглубь открывается.
И ты уже знаешь, что живёшь на краю древнего Украинского кристаллического щита. И что привычная твоему глазу степная равнина... кое-где всего несколько метров вглубь — и под колышащимися травами миллиардолетние граниты. Под улицами, под домами, под огородами. Над ними целые эоны наступало, отступало и вновь наступало море, слизывая то, что накапливалось миллионами лет. А сами они, эти граниты — ползли по лицу планеты, вместе со своими материками...
Над гранитами лежат известняки, ракушечники. Они не такие древние. Им всего каких-то 10-15-20 миллионов лет. Они из миоцена. Со дна Сарматского моря (остатков древнего океана Тетис), огромного водоёма, что заливал часть восточной Европы, а горы Крыма, молодые Карпаты и Кавказ - были его островами, северные его берега упирались в Донецкий кряж, но по равнине Дона оно простиралось еще дальше вглубь материка, Чёрное, Каспий и Арал — его осколки, были едины.
А уже выше — более поздние, плиоценовые и плейстоценовые глины.
А над глинами, тоненьким слоем. Метр-полтора, где-то больше. То, чем богаты наши степи. То, что видит ребёнок под своими ногами. Земля. Чернозём.
У маленькой степной речушки — мало сил. Их хватит на чернозём, достанет на глину. За тысячи лет она сточит известняки. Но граниты, кости мира, которым миллиарды лет — ей не по зубам. И вот она вьётся степной гадюкой, кладя дугу за дугой, изгиб за изгибом, в своём беге на юг, нащупывая дорогу, обходя стороной то, что не может пробить, слизать.
Подбегая с севера к городу, она натыкается на отлогое возвышение, на котором лежит западная часть Мариуполя. Не знаю точно, но предполагаю, что там, над гранитами, лежит массивный слой известняков. Эта возвышенность простирается и дальше, на юг к морю и на запад, прорытая балками, плавно идущая волнами земли. Она не по силам маленькой речке, та поворачивает вдоль неё к востоку, потом к северу, не в силах пробиться и подчиняясь. И только там, где твёрдое основание уходит глубже под землю - наконец огибает выступающий "рог", снова поворачивая к востоку и... снова упираясь в еще одну, более мелкую, простирающуюся в основном к северу, возвышенность. Там точно есть известняки, из под них текут ручьи в парке Петровского. И другие, стекающие по сторонам комбината Ильича, в Горький и в балку возле третьих ворот. На этой возвышенности стоит весь Ильичевский район, она плавно сбегает на востоке к долине Кальмиуса. А маленький Кальчик течёт снова на юг и между Ильичевским и Жовтневым районами, южнее Аэродрома, в районе Лугопарка, 5 микрорайона, Правого берега - оказывается зажат между этими двумя возвышающимися частями, непроходимыми для него. А может, кстати, когда-то в прошлом, это было одно. Может быть, в районе Садков-5 микрорайона-Правого берега-Кировского, когда-то в прошлом, мленькая речка копила силы, разлилась запрудой, а потом всё-таки пробила себе дорогу к старшему брату? Этого не знаю, но может быть. Там — узкое место и речка снова изгибается от юга к востоку, а после, упираясь в рог возвышающейся центральной части города, Правого берега — к северо-востоку... И уже там, где Садки, наконец, вырывается на простор, в долину Кальмиуса.
Пришли люди. Людям по силам то, что не может маленькая степная речка. Люди вгрызлись в холмы, которые она может только оббегать. Люди добрались до их нутра, вскрыли его карьерами. Люди достали из недр миллиардолетние граниты — они нужны людям, строить дома, дороги, заводы.
А теперь, другие люди, могут приехать сюда, чтобы купаться и загорать. Делать снимки на память. Любоваться красотами. Не думая о миллиардах лет и мощи, которая не по силам маленькой степной речке.
Чуть больше недели назад я побывал в одном таком месте. И покажу его вам
В своём недолгом пути на юг, маленькая речка Кальчик причудливо змеится по степным просторам северного Приазовья. Раз за разом, подчиняясь воле земной тверди, кладёт она изгиб за изгибом, пробираясь ближе к морю, навстречу своему старшему брату Кальмиусу. Не имея большой силы — пробивать себе более прямого пути. А силы нужны немалые! Скрытые ковылями, чернозёмами, расчерченные посадками и полями земли эти противостоят ей самой своей древней, помнящей юность нашего мира основой.
Когда ты мал — ты не знаешь о своей земле почти ничего. Только то, что видишь, только этот кусочек, только то, что тебе расскажут, что ощутишь. И мир прост, хоть и огромен. Выйдешь на открытое место и увидишь поля, поля до горизонта. Овраги, балки, посадки. Или город, большие пространства застроенные домами, с огородами, деревьями, улицами, заводами, машинами, людьми. А где-то там, за гордом, с той стороны — море. Это твоя обычная жизнь и то, что ты видишь каждый день. Это всё, что ты знаешь.
А какова эта земля на самом деле? Какой она была до того, как человек поселился здесь и всё это построил? Какова она — под тобой, на глубине? Какова она, если глянуть на неё шире, шире, чем ты смотришь каждый день?
Ты растёшь. Ты бываешь в разных местах, ездишь по своему городу и вокруг него. Ты начинаешь больше знать. Что-то увидел, что-то прочёл. Разрозненная мозаика фактов рассыпана перед тобой, цельной картины нет. Да ты и не думаешь об этом. Вот там у нас, совсем рядом, на привычном месте куда ходится гулять — родники бьющие из земли, прямо из известняков-ракушечников. А вот тут и здесь по городу бегут ручьи. А там, говорят, всегда проседает земля и даже случаются всякие казусы. А далеко за городом, прямо в море обрываются, из глинистого склона — гранитные обнажения. А вот эти валуны, мимо которых часто ездишь — их добыли где-то совсем рядом с городом, так тебе сказали. И место, где ты живешь — совсем не гладкая равнина, город твой стоит на нескольких пологих возвышенностях, правда к морю они сбегают довольно круто.
И вот, когда ты уже становишься взрослым, когда фактов накапливается много и знаешь ты уже — не чета тебе прошлому. Цельная картина, вширь и вглубь открывается.
И ты уже знаешь, что живёшь на краю древнего Украинского кристаллического щита. И что привычная твоему глазу степная равнина... кое-где всего несколько метров вглубь — и под колышащимися травами миллиардолетние граниты. Под улицами, под домами, под огородами. Над ними целые эоны наступало, отступало и вновь наступало море, слизывая то, что накапливалось миллионами лет. А сами они, эти граниты — ползли по лицу планеты, вместе со своими материками...
Над гранитами лежат известняки, ракушечники. Они не такие древние. Им всего каких-то 10-15-20 миллионов лет. Они из миоцена. Со дна Сарматского моря (остатков древнего океана Тетис), огромного водоёма, что заливал часть восточной Европы, а горы Крыма, молодые Карпаты и Кавказ - были его островами, северные его берега упирались в Донецкий кряж, но по равнине Дона оно простиралось еще дальше вглубь материка, Чёрное, Каспий и Арал — его осколки, были едины.
А уже выше — более поздние, плиоценовые и плейстоценовые глины.
А над глинами, тоненьким слоем. Метр-полтора, где-то больше. То, чем богаты наши степи. То, что видит ребёнок под своими ногами. Земля. Чернозём.
У маленькой степной речушки — мало сил. Их хватит на чернозём, достанет на глину. За тысячи лет она сточит известняки. Но граниты, кости мира, которым миллиарды лет — ей не по зубам. И вот она вьётся степной гадюкой, кладя дугу за дугой, изгиб за изгибом, в своём беге на юг, нащупывая дорогу, обходя стороной то, что не может пробить, слизать.
Подбегая с севера к городу, она натыкается на отлогое возвышение, на котором лежит западная часть Мариуполя. Не знаю точно, но предполагаю, что там, над гранитами, лежит массивный слой известняков. Эта возвышенность простирается и дальше, на юг к морю и на запад, прорытая балками, плавно идущая волнами земли. Она не по силам маленькой речке, та поворачивает вдоль неё к востоку, потом к северу, не в силах пробиться и подчиняясь. И только там, где твёрдое основание уходит глубже под землю - наконец огибает выступающий "рог", снова поворачивая к востоку и... снова упираясь в еще одну, более мелкую, простирающуюся в основном к северу, возвышенность. Там точно есть известняки, из под них текут ручьи в парке Петровского. И другие, стекающие по сторонам комбината Ильича, в Горький и в балку возле третьих ворот. На этой возвышенности стоит весь Ильичевский район, она плавно сбегает на востоке к долине Кальмиуса. А маленький Кальчик течёт снова на юг и между Ильичевским и Жовтневым районами, южнее Аэродрома, в районе Лугопарка, 5 микрорайона, Правого берега - оказывается зажат между этими двумя возвышающимися частями, непроходимыми для него. А может, кстати, когда-то в прошлом, это было одно. Может быть, в районе Садков-5 микрорайона-Правого берега-Кировского, когда-то в прошлом, мленькая речка копила силы, разлилась запрудой, а потом всё-таки пробила себе дорогу к старшему брату? Этого не знаю, но может быть. Там — узкое место и речка снова изгибается от юга к востоку, а после, упираясь в рог возвышающейся центральной части города, Правого берега — к северо-востоку... И уже там, где Садки, наконец, вырывается на простор, в долину Кальмиуса.
Пришли люди. Людям по силам то, что не может маленькая степная речка. Люди вгрызлись в холмы, которые она может только оббегать. Люди добрались до их нутра, вскрыли его карьерами. Люди достали из недр миллиардолетние граниты — они нужны людям, строить дома, дороги, заводы.
А теперь, другие люди, могут приехать сюда, чтобы купаться и загорать. Делать снимки на память. Любоваться красотами. Не думая о миллиардах лет и мощи, которая не по силам маленькой степной речке.
Страничка фото на Яндекс.Фотки
-
-
10.09.2011 в 17:25-
-
17.09.2011 в 19:13